Читатели подсказали сделать серию публикаций о книгах, которые теперь в магазине не купишь. Разве только случайно - на развале.
А потому что "идеология и пропаганда". А "идеология" теперь слово ругательное, почти нецензурное, а "пропаганда" - и вовсе за гранью приличия.
И бесполезно напоминать, что "идеология" - синоним "мировоззрения", система взглядов на мир и своё место в этом мире. А "пропаганда" - это передача своих взглядов другому человеку.
"Привет от Вернера" - какое знакомое название! Вот только имя автора - Юрий Коринец мне, вроде, ничего не говорит.
Беру книгу из макулатурного ящика, открываю... и с первых слов узнаю повесть, которая печаталась частями в "Пионере" в начале 70-х. Беру - впереди интересный вечер.
Пятилетний герой рассказывает о своей жизни. Это для взрослых революция была недавно - всего десять лет прошло, а для Юры это - как до нашей эры. И разве он не прав, если большевик Воровский тогда ещё был живым и настоящим, а теперь он - памятник во дворе огромного дома? Папа с ним дружил (с живым, конечно), а Юра не верит, что памятник ничего не помнит...
Теперь родители Юры работают в Наркоминделе, и мальчуган понимает - они заняты "тихой войной", где врага надо перехитрить - а своих поддержать. Свои - это все, кто желает справедливости. И те, кому надо помочь.
Вот например беспризорник - такой страшный! Сидел Юра с мамой в кафе - а чумазый забежал - и хвать у него с тарелки биточек! Но мама объяснила испуганному сынишке, что это просто дети без родителей. Есть хотят - а не верят, что в коммуне кормят, боятся туда идти. Приходится отлавливать - и устраивать.
Или немцы - есть враги, а есть и замечательные люди. В соседнюю комнату въехали мама с дочкой, ровесницей Юры. И эта Гизи Вернер такая чудесная девочка - похожа на фарфоровую куколку! Но мама объяснила, что не должен живой человек быть таким "фарфоровым" - Гизи очень больна. Туберкулёз. МОПР - Международная организация помощи борцам революции - отправила её в Советский Союз лечить, и Юра может помочь: "Для начала научи её пить рыбий жир, а летом поедем на дачу вместе".
Рассказы о Гизи - поэма о любви. "Детям доступны все оттенки любви, кроме одного" - который им ещё просто не по возрасту. Вот какие стихи сочиняет Юра просто так, для себя:
...Я построю дом,
На котором будет крыша.
И снег будет падать
На крышу, На крышу, На крышу.
И дождь будет падать
На крышу, На крышу, На крышу.
А в комнате будет
Тепло и чисто.
Этот дом
Я построю для Гизи.
Лето, прожитое в деревне - отдельная повесть. Дорога, лошади, лес, река, небо... ничего необычного? Но Гизи никогда не видела горизонта - всю жизнь прожила в закопчённом рабочем районе Берлина. И она знает - её папа сейчас не с ней потому, что там, в Германии, он делает революцию. Для всех!
А поэма о дружбе - рассказы о Вовке. Он уже большой - пятиклассник, но всё равно это - самый лучший друг. Такой увлечённый, такой талантливый художник, такой занятый серьёзнейшей пионерской работой - и добрый. Вовка уже работает - обучил грамоте дворника Ахмета и его жену Фатиму. Наверное, они не очень "передовые и сознательные", эти поэты рынка, но такие хорошие, такие милые люди!
И никогда Вовка не скажет, что Юра или Гизи для его затей маловаты. Наоборот - чудо сделает: достанет им гостевые билеты на Первый Пионерский слёт в Кремле!
Это были дни, когда вся Москва расцвела красными галстуками. И не только красными: пионеры прилетели из Германии, Америки, Англии... не говоря уж обо всех советских республиках. И китайчата, и негритята! А размещали всех не в гостиницы, а в семьи. И Вовка устроил двух узбечат из Ферганы к Ахмету и Фатиме. Они чувствовали себя как дома - ведь узбекский и татарский языки очень похожи.
Надо объяснять, что такое "интернационал", и чем он отличается от "толерантности"? Или читатель уже всё понял, даже маленький?
И Юра С Гизи, хотя ещё и "даже не октябрята", горды своей причастностью. И к ним тоже обратился Кржижановский с речью "О путешествии в будущее":
- Наша страна ещё бедная. Мы ещё ездим на телегах, а Европа - на автомобилях. Мы пашем сохой, а за границей - на тракторах. В школах у нас учится ещё только половина детей... Для того, чтобы ускорить, приблизить будущее, мы составили план работы на пять лет...
Это был план Первой пятилетки, в котором предлагалось принять участие каждому, сидящему в зале. Ничей вклад, ничей взнос в будущее лишним не будет!
И ведь даже не самые, казалось бы, идейные люди - соседи, но с ними хорошо. Уютно и надёжно. Портной Зусман, ироничный, острый на язык - замечательный, и отставной офицер по прозвищу "Усы", и Дик - верный пёс Усов...
Как же случилось, что "Усы" застрелился?! Что произошло такого, чего дети не заметили? Не огорчён этим только Ляпкин - единственный неприятный человек в квартире. Этот "главначпупс" вслух посмел подозревать, что бывший царский офицер что - то скрывал и боялся разоблачения!
И всё это - соседи. Сколько же их в коммунальной квартире? Со счёту собьёшься, ясно только, что семья дипломата занимает ОДНУ комнату. Никаких привилегий, если не считать привилегией работу за границей - предстоит поездка в Германию. На два года.
***
Германия - другой мир. Трёхкомнатная квартира с кухней и ванной! То, что для нас - обыденность, для мальчугана из 1929 года - поразительно: такой контраст с весёлым адом коммуналки! Ни воя примусов, ни тумана от корыт. А ванна?! В московской квартире как сломалась колонка ещё в доисторическом 1918 году - так её и не починили, а ванну завалили старым хламом, и все ходят в баню. А в берлинской - плескайся хоть каждый день! Что Юра и делает.
Но вот люди здесь совсем другие. Приходится быть осторожным, на всякий случай видеть недруга в каждом, а привыкнуть к этому невозможно. В Москве - то в каждом видел друга - и не ошибался...
Нет, друзья здесь есть, но они - вне закона. Юра слышит разговоры родителей, что кого - то схватили, кого - то выпустили за недостатком улик... Забастовки, демонстрации, облавы...
И в центре событий - друг. Вернер. Папа Гизи.
Как же этот светловолосый великан тоскует о дочке! Бесконечно готов слушать рассказы Юры о лете в деревне, о слёте, даже о рыбьем жире. Приносит смешного заводного цыплёнка. Чёрного:
- Похож на Гизи, правда? Подаришь ей - ты ведь увидишь её раньше.
И назавтра... завтра Юра увидит из окна...
Расстрел рабочей демонстрации. Вернер...
Как он мог умереть?! Такой сильный, такой весёлый!
Побеждает что - то ОЧЕНЬ страшное - это понятно даже детям. Но и взрослые ещё не очень представляют себе мурло фашизма.
***
Прошли десятилетия. И Юра, который давно уже Юрий Иосифович, увидел среди новостройки знакомый камень с двумя горбами.
Вокруг уже совсем другая жизнь, другие люди, а он снова увидел Гизи - свою первую любовь. Как сидели на этом "Горбунке" - вдвоём в Центре Мира!
А потом была война. И Вовка не стал художником - вернулся без руки. Без правой. А Гизи не вернулась.
Её немецкий язык стал её оружием - работала в гестапо переводчиком, передавала сведения нашей разведке. Целый год, пока на неё не набросился с кулаками попавший в плен одноклассник...
Ничего от неё фашисты не узнали, никакими пытками не выбили. Это Гизи - то, которая боялась живых раков! А её мама умерла от горя, получив известие, что дочку расстреляли. Нет больше Вернеров. Никого.
А Ляпкин - младший... с какой гордостью он говорит, что отсиделся в тылу! Понятно, что и в тылу кто-то должен был работать, но он ПРЕЗИРАЕТ дураков - фронтовиков. И за ним будущее...
Такая вот детская книжка - памятник эпохе, памятник прекрасным людям. Поэма о добре и зле, рассказанная так, что оказаться на стороне зла нет ни малейшей возможности.
Свежие комментарии