В середине прошлого века случилось событие, навсегда изменившее мир. В 1941 году Германия, одержимая идеями Гитлера, напала на СССР. Многие задумывались и тогда, и задумываются сейчас, каким увидел советского солдата немец. Как простой немецкий солдат, не одержимый фашизмом, видел своего оппонента?
Ответ на этот вопрос можно получить в книге английского историка Роберта Кершоу, которая состоит из воспоминаний немецких солдат и офицеров. В предисловии автор пишет:
«Опыт польской и западной кампаний подсказывал, что успех стратегии блицкрига заключается в получении преимуществ более искусным маневрированием. Даже если оставить за скобками ресурсы, боевой дух и воля к сопротивлению противника неизбежно будут сломлены под напором громадных и бессмысленных потерь. Отсюда логически вытекает массовая сдача в плен оказавшихся в окружении деморализованных солдат. В России же эти «азбучные» истины оказались поставлены с ног на голову отчаянным, доходившим порой до фанатизма сопротивлением русских в, казалось, безнадежнейших ситуациях. Вот поэтому половина наступательного потенциала немцев и ушла не на продвижение к поставленной цели, а на закрепление уже имевшихся успехов».
Действительно, даже Манштейн, будучи тогда ещё генералом, не примерив фельдмаршальские погоны в котле, отмечал упорство русских:
«Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». (Запись от 24 июня.) «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей ит.п.в плен сдаются немногие». (29 июня.) «Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных». (4 июля).
Клейст, также подмечал яростное сопротивление русских, и нежелание сдаваться в плен:
«Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
Даже министр пропаганды Геббельс отмечал храбрость и упорство русского солдата:
Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».
Строевые части вермахта, как пехотинцы, так и танкисты говорили, что столкнулись с необъяснимым. Танкист 12-й танковой армии Ганс Беккер и вовсе назвал русских особой расой. Но отнюдь не унтерменшами: «На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».
Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!» - так первый бой с Красной Армией запомнил безымянный артиллерист вермахта.
Сила и доблесть, помноженная на упорство и высочайшую дисциплину, позволили Советскому Народу победить. Отнюдь не штрафбаты и не зэки, как сейчас любят показывать в кино, ковали победу. Советский народ взвалил на себя тяжесть войны, и выстоял, без всяких заградотрядов, которых сейчас так любят показывать в качестве примеров зверства большевиков.
Автор: Сергей Сергеев
Свежие комментарии