"Щупальца культуры"

Прав Достоевский. На лице у человека все написано. Вот посмотрите, например, на лицо Вьятровеча. Безбровые прозрачные глаза, серая, побитая когда-то угрями кожа, слабый пушок на голове и уши, такие же слабые, и в разные стороны, и от всей его фигуры чувствуется желание мстить исподтишка тем, кто сильнее, красивее, умнее.

И вот надо же, чтобы так повезло человеку в жизни, чтобы так развернулся исторический процесс, что именно ему ущербному, ему убогому была дана такая власть и такое пространство. Ведь вы только послушайте, как точно он выразил свою ненависть ко всему, что делает человека Человеком:

«Именно культура есть фундаментом, на котором каждый империализм возводит храм своего величия».

Именно культуру и надо уничтожить! На корню! В село! К земле! В хлев! В сарай! К свиньям!

Высоцкий – это оружие массового поражения.

Булгаков – хуже цианида.

Толстой с его «Севастопольскими рассказами», Пушкин с его «Полтавой», Лермонтов с его «Мцыри», Гоголь с его "Мертвыми душами"!

У-у-у, Гоголь! Вообще подвел:

«Скорбью ангела загорится наша поэзия и, ударивши по всем струнам, какие ни есть в русском человеке, внесет в самые огрубелые души святыню того, чего никакие силы и орудия не могут утвердить в человеке; вызовет нам нашу Россию – нашу русскую Россию: не ту, которую показывают нам грубо наши квасные патриоты, и не ту, которую вызывают нам из-за моря очужеземившиеся русские, но ту, которую извлечет она из нас и покажет таким образом, что все до единого, каких бы ни были они различных мыслей, образов воспитанья и мнений, скажут в один голос: «Это наша Россия; нам в ней приютно и тепло, и мы теперь действительно у себя дома, под своей родной крышей, а не на чужбине».

(из переписки с друзьями)

И в борьбе с Пушкиным, и в ненависти к Гоголю, чувствует себя Вьятровеч суперменом, человеком-амфибией, который ведет неравный бой в морской пучине со «щупальцами культуры». И ведь не то постыдно, что Вьятровеч сегодня учит украинцев бескультурию – постыдно то, что сосед мой, к примеру, с большим удовольствием и легкостью принимает этот отказ от человеческого образа, отказ от культуры. Ведь для него теперь можно быть даже таким, как Вьятровеч и, при этом, не ощущать своей ущербности, не мучиться своим невежеством, а наоборот даже – гордиться своим хамством!