По итогам событий 12 июня на Тверской глава департамента региональной безопасности Москвы Владимир Черников сообщил следующее: «Было задержано 136 несовершеннолетних. Мое мнение — эти ребята переживают сейчас период заблуждений, они живут в своем, иногда кем-то придуманном, мире».
Быть может, несовершеннолетние действительно живут в придуманном мире… Вот только последствия их появления на Тверской улице оказались более чем осязаемыми и, прямо скажем, далекими от позитива.
Борьба с симптомами
С просьбой прокомментировать ситуацию Федеральное агентство новостей обратилось к заместителю генерального директора (на общественных началах) Института национальной стратегии Александру Костину.
— Александр Николаевич, возникает ощущение, что предупреждающий знак «Осторожно, дети» чем дальше, тем больше становится предметом внимания не только водителей, но также оппозиционных политиков и правоохранителей. Является ли случайным явлением вовлечение молодого поколения в проведение уличных митингов и акций протеста в современной России?
— Нет, конечно. Это системное явление, имеющее как объективные причины, так и вполне определенных бенефициаров, одним из которых является, разумеется, Алексей Навальный. При этом важно понимать, что проблема много серьезнее и глубже, чем представляется рядовому обывателю. Она не ограничивается только очередной попыткой «раскачки» России с помощью испытанного еще на Украине тезиса «Власть ударила ребенка — Власть плохая! Долой эту Власть!»
— Что этот тезис подразумевает?
— Действия по лекалам Евромайдана. Провокация с использованием детей, тинейджеров, студентов против силовиков. Последующая маргинализация силовых структур. Перехват за счет этого у госструктур моральной правоты. Раскачка ситуации с расчетом на масштабный внутренний вооруженный конфликт.
— Мы стоим на пороге российского Майдана?
— Пока об этом рано говорить, но ситуация может развиваться очень быстро. Как мы видим, темп развития событий очень высок, происходит объединение всех протестных повесток в одну большую деструктивную «воронку», которая может затянуть в себя всю нашу жизнь. Мальчик на Арбате с «Гамлетом», акции Навального и т.д. — это не Майдан и даже не его преддверие. Это разведка боем на микроуровне, которую в случае успеха не преминут развить в нечто большее уже на макроуровне. Конечно, купировать несанкционированные митинги Навального, направленные на дестабилизацию ситуации, властям приходится. Но важно понимать, что это борьба не с причинами болезни, а с ее симптомами.
Коммуникационный сбой
— Что же, по-вашему, является причинами болезни?
— В первую очередь, институциональная слабость нашей общественно-политической модели на фоне усиливающихся социально-экономических проблем. Это формирует четкий и прямой общественный запрос на будущее. Игнорирование этого запроса радикализирует вполне естественное развитие общественно-политической жизни. У нас острые вопросы жизни проходят мимо партий, общественных объединений и выходят прямиком на улицу.
— Но почему так происходит?
— Это не в последнюю очередь связано с довольно резкой сменой поколений — сейчас во взрослую жизнь входят молодые люди российской формации 1995–2005 годов рождения, свободные от плюсов и минусов постсоветской эпохи. И они в государстве не видят понятных и знакомых лиц. Непонимание фиксируется даже на уровне понятий, семантики: почитайте комментарии с «обеих сторон». У нас произошел серьезный коммуникационный сбой на уровне государства и общества, чем с удовольствием воспользовались те, кто называет себя оппозицией. В итоге мы можем прийти к ситуации гражданской войны, в которой оказалась Украина.
— И главный риск — это…
— Повторюсь, главный риск — это рукотворная радикализация общественного диалога. В разворачивающейся ситуации с протестным движением мы не видим там ни партий, ни общественных институтов. Зато мы видим немало людей, имеющих какие-то вопросы к Власти. В силу объективных обстоятельств, у этих людей нет пространства для общественно-политического дискурса. Этим людям банально негде собраться и не с кем поговорить. В результате происходит самое страшное, что только может быть, — этих людей игнорируют. Для молодежи это вызов! Для каждого человека, а особенно для молодого человека, крайне важной является потребность в самоидентификации. Условно говоря, им очень важно выразить свое «я». Но идущая «снизу» потребность в самоидентификации там, «наверху», натыкается на «игнор», как у нас любят говорить. А когда «снизу» кто-то начинает настаивать на своем «я», этого человека начинают записывать во враги государства.
Молодежь — не враг государства
— Да, неприятная ситуация.
— Не просто неприятная, но еще и парадоксальная. В стремительно меняющихся условиях жизни активному населению негде выразить свои интересы, они никому не нужны: нет пространства политического диалога, нет социальных лифтов. Это создает крайне опасное положение, при котором легко спровоцировать общественный конфликт.
Ситуация на Тверской была очередной «разведкой боем», когда обычное городское пространство стало полем «противостояния с Властью», где смешались и обычные гуляющие граждане, и политические активисты, и провокаторы, нападавшие на полицейских и участников городской программы выходных. Это является трагедией для нашего общества, но не для значительной части бюрократии, реализующей свои, а не государственные интересы, и перекладывающей все риски на главу государства.
— Почему представители молодежи вообще идут за Навальным?
— Сейчас в России наблюдается огромный запрос политически активного молодого поколения на формулу развития, формулу успеха. Подавляющее большинство тех, кто встает под знамена Навального, делает это, будучи привлеченными его тезисами о необходимости борьбы с коррупцией. Неважно, насколько действия самого Алексея Анатольевича согласуются с его лозунгами. Важно, что они привлекают тех, кто, фигурально выражаясь, «за все хорошее против всего плохого». А кто это, в значительной мере? Это та самая молодежь. Не враги нашего государства. А неравнодушные люди, которые хотят найти в России свое место. Но сложившаяся у нас политическая практика этих людей отрицает. Такую практику следует менять, и как можно быстрее.
— Но как? Начать гладить по головке всех тех, кого Навальный выводит на улицы?
— Российская правящая элита должна сформулировать и выдать на общественное обсуждение какой-то комплексный проект будущего России. И впустить подрастающее поколение в политический дискурс, начать разговаривать со всеми, выстроить конкурентную среду для желающих, направить энергию в позитивное русло. Если этого не случится, то альтернативой может стать Навальный, целенаправленно ведущий дело к гражданской войне.
Радикальные акции как «пространство» успеха
— Вы сказали, что Навальный ведет дело к гражданской войне. Но зачем ему это?
— Это надо спросить в первую очередь у него. Сложно объяснить призыв перенести протестную акцию в пространство городского праздника, где гуляло огромное количество горожан, с семьями и детьми. Чем это закончилось, мы увидели…
— Действо началось как сознательная провокация и как сознательная провокация закончилось.
— Естественно. Единственное пространство «успеха» Навального и тех, кто стоит за ним, — это радикальные акции. В открытой политической борьбе он неконкурентоспособен. Интервью на «Дожде» с Ксенией Собчак — на суперлояльной площадке для оппозиции — лучшее тому подтверждение.
— Это все выводы, которые можно сделать по итогам событий 12 июня?
— Стоит задуматься еще и о следующем. На мой взгляд, ситуация демонстрирует слабость наших правоохранительных органов в управлении «сложными» динамическими ситуациями: есть некий порядок действий и мер по локализации протестных акций, но не их предупреждения. Задачи охраны общественного порядка усложняются, и акция на Тверской доказывает это. На самом деле, это началось не вчера. Попытки проведения подобных акций случались и ранее. Странно, что никто не поставил себе задачу отрефлексировать динамику этих акций и увидеть в ней определенный алгоритм.
— Алгоритм?..
— Мне сложно судить однозначно о природе происходящего, но прогресс в создании и управлении подобными деструктивными операциями налицо. Видимо, стоит проанализировать картину со стороны правоохранительных органов и учиться, учиться быстро и аккуратно реагировать и действовать в сложных динамических ситуациях. Ситуация протеста — это по сути демонстрация поражения в управлении общественной ситуацией.
Необходим более глубокий подход и отработка действий правоохранителей в различных условиях. В этом плане существует огромный задел в тех же США, где глубина социальных противоречий нивелируется аккуратной и быстрой работой полиции по управлению общественным порядком.
Нельзя игнорировать сложные проблемы
— Т.е. российским правоохранительным органам, по-вашему, необходим некий новый алгоритм действий?
— Все определяет «глубина» инструкции по каждой из ситуаций и четкость ее исполнения. Пока система общественной безопасности демонстрирует отставание от актуальных задач, это может привести к успешным провокациям и потере контроля над ситуацией. И, конечно, работа наших правоохранителей не отрицает актуальности задач общественного диалога, создания позитивной и ясной общественной повестки. Люди выходят в первую очередь потому, что не видят будущего. Для молодого человека это трагедия! Сейчас картину что настоящего, что будущего, картину негативную, для молодежи формируют маргиналы. Необходимо, чтобы картину будущего, причем картину позитивную, для молодого человека формировало и наглядно демонстрировало государство. Если этим не займется государство, то вакуум заполнят с соответствующими последствиями альтернативное ТВ Навального и «группы смерти» в соцсетях.
— При этом страна-то на самом деле активно развивается.
— Разумеется. Не без проблем, но поступательное движение происходит, и сигналы об этом приходят со всех сторон. Но молодежь, которая смотрит в интернете ролики Навального, об этом не подозревает. Мы можем над этим смеяться, но для определенной части молодежи Навальный стал идолом именно в силу трансляции своих идей в максимально понятной и доступной для подрастающего поколения форме. Алексей Анатольевич верно угадал последние веяния политической моды: политика сейчас — это, в первую очередь, шоу.
— Чем такие шоу могут закончиться, мы уже знаем.
— Ну да. Сначала — бессрочный концерт на улицах столицы, затем место проведения концерта так быстро превращается в военный лагерь, что Власть просто не успевает на это адекватно отреагировать, и шоу становится кровавым…
— Ждут ли нас новые «протестные» акции?
— Говоря о деструктивных процессах под видом гражданского протеста, можно отметить, что продолжение, очевидно, будет. Признаки этого мы уже сейчас видим в либеральной прессе — происходит идеологическая «накачка» протестных масс на темы моральной правоты протеста и неоправданной жестокости полиции. Это на самом деле очень серьезно, и мы это видели в 2014 году в Киеве. Аналогии, кстати, звучат и с оппозиционной стороны — и роли распределены соответственно. Удивительно, но официальные СМИ продолжают игнорировать эту сложную тему — отдавая инициативу и пальму морального превосходства оппозиционным ресурсам. Эту ситуацию надо срочно менять.
— Каким образом?
— Не игнорировать сложные проблемы, а решать их. Нашей бюрократии хотелось бы напомнить один из предвыборных тезисов Владимира Путина: «Чтобы решить проблему, надо с ней сблизиться». С этого можно и начать. Дальнейшее игнорирование нарастающих проблем и предъявление их президенту явочным порядком может привести ситуацию к непредсказуемым последствиям.
Андрей Союстов
Свежие комментарии